Читать онлайн «Там, за поворотом [СИ]». Страница 43

Одним словом, пришлось придумывать систему кодирования, основным требованием к которой было: не упустить возможных опасных вариантов воссоединения. То есть, чтобы встретившиеся мужчина и женщина посмотрев на мониста друг друга, с первого взгляда могли обнаружить принадлежность какого-либо из своих предков к одной и той же группе. Предположим, понравились ранее незнакомые люди друг другу. Но, вместо того, чтобы рушиться в пучину страсти они вполне могут приятно поговорить, вспоминая предков или общих знакомых.

Вслед за этим пришлось составлять геральдическую книгу с перечнем родов и изображениями символов, им принадлежащих. Это было непросто, но керамические плиты, на которых это всё изложили, мы уже наловчились достаточно уверенно "размножать". То есть, первый экземпляр создавался вручную опытным каллиграфом, а уж потом делался слепок-пуансон, оттиски которого и рассылались во все концы Союза.

Оттуда приходили пергаменты с перечислением новых, неизвестных нам родов, и рождались новые плиты, которые опять расходились во все концы. Так и возникли геральдические посты. А может - отделы записи актов гражданского состояния? Или нотариальные конторы? Не знаю, как это правильно обозвать. И, как всегда, новая структура привела к возникновению немалого беспокойства технологического плана. Потребовались огромные количества значков-бляшек. Я уже подумывал как наладить их крупносерийное производство, но проблема быстро рассосалась. Размеры этих элементов были строго заданы, как и расположение отверстий на них, а дальше заработало народное творчество. Резьба по кости или дереву, чеканки по латуни, чугунные отливки и тиснение по коже - затея с ношением родословных на шее встретила понимание. Тем более, что людей без подобных "украшений" перестали приглашать к близким отношениям. Многофакторно сработал замысел. Я думал, придётся его коленкой продавливать, а оно на ура прошло.

Главным же свершением, последовавшим за прогулкой в лес, стало моё бурное сближение с младшей женой. Видимо, вызванное большой совместной работой над трактатом "О сеянии ячменя в диком лесу", которым мы упорно занимались. Я, наверное, из-за этого стал чётче улавливать подаваемые ею мне знаки. Иногда получалось даже анекдотически: "Прости меня дорогая "Комсомолка" за плохой почерк потому, что он меня и сейчас любит".

Ну, а если серьёзно, я просто сразу думал наперёд, отчего принялся за наладку изготовления маленьких кос, удобных для работы в тесных местах, Рыхлителей, царапающих дёрн на ничтожную глубину, легких и непритязательных приспособлений для отшелушивания оболочки ячменных зёрен и компактных жерновцов. В этот же период поварский класс по моему указанию занимался преимущественно созданием блюд из ячменя - хлеба, лепёшек, галет, каш. Занятия по севу и сбору урожая этой культуры стали одной из обязательных дисциплин - не менее трёх академических часов каждый учащийся обязан был посвятить изучению сей незамысловатой технологии.

Да. Её я именно запихивал коленкой. Даже первый опыт печатного издания на пергаменте был проведён именно с целью распространения знаний и умений в этой области. С наглядными картинками по всему тексту и кулинарными рецептами в конце.

Результат меня обескуражил. Помните, поминал я о страсти бродячих охотников к летнему туризму. Моими стараниями это явление резко усугубилось. Для начала, выйдя "на маршрут" весной, бродячие роды проводили посевную в первом попавшемся подходящем месте, чтобы осенью, возвращаясь в тёплые зимние жилища, прихватить с собой выросший урожай.

Так вот подобного рода зимовья начали возникать без участия вождей союза. То есть, не вокруг ремесленных поселений, а просто в местах, понравившихся скитальцам - не так уж сложно построить землянку. Поскольку наличие мониста на шее при встрече незнакомых людей сразу подавало знак "свой", то и общение мгновенно принимало характер сотрудничества, то есть помочь случайно встретившемуся роду с возведением жилья, сделалось обычной вежливостью. Раньше такого обычая не существовало.

Эта ситуация развивалась и дальше. Дошло до того, что человек, засеявший полянку, осенью мог найти её сжатой, причём с запиской: "Род Кваки унес зерно на Шишкино зимовье". То есть, кто-то пришел сюда раньше, увидел, что делянка перестаивает, убрал и сказал, куда оттаранил добычу.

Древние люди на редкость прагматичны и понятливы. Они охотно сотрудничают, когда им это выгодно. Например, в моменты хода рыбы на нерест в заранее оговоренных пунктах собирается по многу родов, занимаясь её заготовкой. Потом балыки, засоленная икра и консервы грузятся на союзные суда с тем, чтобы зимой заготовители могли получить это всё со складов, расположенных поближе к местам, где проведут холодное время года.

Вождям, разумеется, приходится заранее побеспокоиться о доставке соли, сетях, таре. Дело в том, что эти вожди - точно такие же древние люди, уважающие тот же самый туризм. Одним словом, всего-навсего хорошая организация и скромное материальное обеспечение традиционного народного энтузиазма безболезненно закрыли продовольственный вопрос раз и навсегда. И это удобство тоже становится традицией.

А на каждый стихийно возникший посёлок нужно послать учителя, шамана (это теперь титул, вроде фельдшера) и герольда, чтобы делал правильные мониста детишкам, начиная лет с трёх-четырёх. С прокормлением этих людей проблем нет. Загвоздка в их физическом отсутствии. Не хватает специалистов. Не хватает преподавателей для подготовки специалистов. Не хватает желающих, чтобы учится на специалистов. И пожаловаться я могу только этому самому листу пергамента, потому что для остальных должен излучать уверенность и спокойствие.

Тем не менее, должен отметить, что тенденция к занятиям летним единением с природой начала распространяться и на деревушки оседлых охотников-огородников. Не нужно стало сидеть на одном месте рядом с хрупкими горшками, потому что появились металлические котлы и сковороды. Покрытия летних шатров из пропитанной ткани куда легче кожаных. Масса мелких предметов - в первую очередь ножи, топоры и пилы - заметно повысили комфорт кочевой жизни, не перегружая волокуши путешественников.

Также, как когда-то у нас на севере, появились общественные лодки с общественными вёслами под общественными навесами. То есть отмечаются признаки неинициированных вождями Союза интеграционных процессов. Где-то я в какое-то важное обстоятельство ненароком очень удачно попал со своими затеями.

Вот такое коленце выкинул с общественными отношениями технический прогресс, подстёгнутый короткой прогулкой с собственной женой.

Девчонку, однако, мы с Мышкой налюбили.

Экспериментируя с лабиринтом, я понял, наконец, что он помогает выявить. Для простоты назову эту штуку интеллектом.

Есть ребята, требующие, чтобы ими руководили. Им нужна подсказка, намёк, или попадание в ситуацию с единственным выходом - тогда они оказываются на высоте. Кстати, в этом сообществе таких не очень много. В мои поры людей с доминирующим стадным инстинктом встречалось заметно больше. Уж и не знаю, то ли естественный отбор вымывает подобные экземпляры из кочевого сообщества, то ли само это общество настраивает своих членов на иной лад. Но, что вижу, то пою.

Вторая группа тоже звёзд с неба не хватает. Обоснованные, решительные и очень логичные поступки - вот из чего состоит их жизнь. Они понятливы, восприимчивы и чутки как к голосу собственного разума, так и к аргументам собеседника. Вот эти индивидуумы и составляют подавляющее большинство как мужчин, так и женщин. Этих на мякине не проведёшь, с ними, кроме как по-честному отношения не построишь, но уж, коли поверили они, так потом ещё и проверят, а потом полагаться на них можно, как на самого себя.

И к этому примешивается совсем небольшое количество выдумщиков, фантазёров, исследователей и испытателей. Экземпляров, способных на неожиданный ход, нестандартное решение или могучее обобщение. Женщин среди них чуть больше, чем мужчин. Однако женщины и фантазируют конкретнее, приземлённее что ли.

Представители первой группы - послушные - никогда не становятся лидерами. Над ними могут подтрунивать или, наоборот, поощрять их, если это кому-то нравится. Но в любую команду они легко вписываются и, как правило, бывают полезны.

С третьей, фантазёрской, группой всё значительно сложнее. Великим вождём или великим недотёпой они станут - этого заранее предугадать невозможно. Я решил, что готовить из этих ребят исследователей и изобретателей - наиболее разумно. А вот в "коллежские регистраторы" нужно направлять как раз послушных. То есть письмоводителями, почтмейстерами, архивариусами.

Потом для проверки своей гипотезы пропустил через лабиринт Тёплого Ветра (фантазёр) и Жалючую Гадюку (логик). Третий испытуемый, Неудержимый Лось, едва понял, что тут нужно не просто идти, а ещё и что-то соображать и в чём-то разбираться, пошел напролом, вышибая всё, что мешало движению, могучими ударами руки, ноги, плеча или задницы.